Жил-был в одной деревне один мужик Пахомыч, который слыл очень удачливым рыбаком. Постоянно с рыбой с рыбалки возвращался. И вот однажды пристал к нему сосед евойный: расскажи, да расскажи - в чем секрет. Ну, тот грит, ладно, завтра вместе на рыбалку пойдем.
И вот рано утром они пришли на озеро и отплыли подальше. Пахомыч молча достал из рюкзака колбаску динамита, поджег и бросил в озеро. БАБАХ и вся рыба всплыла кверху пузом. Ну Пахомыч стал ее собирать и в лодку кидать. А сосед его, когда в себя пришел, зашипел:
- Ах ты, Пахомыч, гад ты такой! Да я на тебя участковому пожалуюсь, да я на тебя в Рыбнадзор телегу напишу, да я в прокуратуру.., да я.....!!!!
А Пахомыч так зевнул, потом достает еще одну колбаску динамита, поджигает ее, сует соседу в штаны и грит:
- Ну и что: будешь болтать или рыбу ловить?!

И вообще предложение модераторам
Давайте разрешим в анекдотах матюгальник допускать, а то, блин изюминка теряется! А в аннотации к теме допишем: детям до 16 читать не разрешается

PS
Знаю некоторые анекдоты "с картинками", и многие из них много потеряли бы, если их рассказывать в "усеченном" виде. Но надо ли...
Рыбак от "простого смертного" отличается изобретательностью и недюженной сметливостью, "соображалкой" - как в народе русском говорят. Что мешает и на этом "поле" проявить эти замечательные качества?

Ниже вырезки из книги Г.Ф.Ковалева
Язык, коммуникация и социальная среда. Вып.3. Воронеж: ВГУ, 2004. С.38-51.

В молодости матерился и наш известный писатель В.П.Астафьев. О семье своей жены, он сказал: «Отец ни разу в жизни их никого не ударил, ни разу матом не изругался. Это я уже восполнил пробел. Со мной она все услышала, и отец ее услышал от такого варнака, как я»
Прозаик В.Сорокин по поводу мата высказался следующим образом: «Язык нельзя винить. Он, как вода, течет туда, где есть свободное место. И писатель, который хочет идти в ногу со временем, а не создавать анахронизмы, как это делает большинство тех, кто окопался в толстых журналах, должен учитывать движение этой воды. Ведь мат стал частью нашей речи».
Что плохого в этих словах? «Я много думал о том, что культура, христианская культура, разделила человека на «верх» и «низ». И далее маститый автор говорит, что табуирование мата, названий гениталий является лишь проявлением искусственной, ничем не оправданной, стыдливости Своеобразно высказался по поводу мата А.П.Платонов:
В церковь входят
снимают шапки,
но ругаются матом,
перекрестившись и вздохнув
Русский поэт-эмигрант А.Несмелов, говоря о том, что все в жизни можно бросить, оставляет себе среди немногого родной язык:
Оставлю Вам, долги простив, –
Вам эти пастбища и пажити,
А мне просторы и пути.
Да Ваш язык. Не знаю лучшего
Для сквернословий и молитв.
Он, изумительный, – от Тютчева
До Маяковского велик

А.С.Пушкин очень сожалел по поводу цензорских купюр в «Борисе Годунове»: «Все это прекрасно; одного жаль – в «Борисе» моем выпущены народные сцены, да матерщина французская и отечественная; <...>» (Письмо П.А.Вяземскому 2 января 1831 г.). А.С.Пушкин умело и со вкусом использовал русский мат в своих произведениях, например в «Телеге жизни». Вообще свою стратегию в отношении «неприличной» лексики он лапидарно выразил в следующих словах: «Если уж ты пришел в кабак, то не прогневайся – какова компания, таков и разговор; <...> А если ты будешь молчать с человеком, который с тобой разговаривает, то это с твоей стороны обида и гордость, недостойная доброго христианина» («Писатели, известные у нас под именем аристократов»). Часто ему приходилось и обращаться к эвфемизмам, смягчающим силу мата. Так, негодуя по поводу бездарного перевода М.Е.Лобановым «Федры» Расина, он писал: «И об этом у нас шумят, и это называют наши журналисты прекраснейшим переводом известной трагедии г. Расина! Voulez-vous decouvrir la trace de ses pas – надеешься найти
Тезея жаркий след иль темные пути –
мать его в рифму! вот как все переведено» (Письмо Л.С.Пушкину, февраль 1824 г.).

От него не отстал в отношении «матери» В.В.Маяковский:
«Эй, ты!
Мать твою разнэп!» («Про это», 1923 г.).

Не чурался «крепких» слов и Н.А.Некрасов. А.Ф.Кони вспоминал: «За обедом, где из женщин присутствовала она (Фекла Анисимовна – жена Некрасова – Г.К) одна, Некрасов, передававший какое-нибудь охотничье приключение или эпизод из деревенской жизни, прерывал свой рассказ и говорил ей ласково: «Зина, выйди, пожалуйста, я должен скверное слово сказать», – и она, мягко улыбнувшись, уходила на несколько минут» (Кони 1989: 203).

И.А.Бунин, когда ему было присвоено звание почетного академика, «в благодарность решил поднести Академии «словарь матерных слов» и очень хвастал этим словарем в присутствии своей жены» Для создания этого словаря «вывез он из деревни мальчишку, чтобы помогал ему собирать матерные слова и непристойные песни»

Об отношении И.А.Бунина к мату говорят его воспоминания о Куприне: «Ругался он виртуозно. Как-то пришел он ко мне. Ну, конечно, закусили, выпили. Вы же знаете, какая Вера Николаевна гостеприимная. Он за третьей рюмкой спрашивает: «Дамы-то у тебя приучены?» К ругательству, подразумевается. Отвечаю: «Приучены. Валяй!» Ну и пошел и пошел он валять. Соловьем заливается. Гениально ругался. Бесподобно. Талант и тут проявлялся. Самородок. Я ему даже позавидовал»
О «вольности» И.А.Бунина в выражениях вспоминала Н.Н.Берберова. После скабрезного рассказа Бунина она писала: «Рассказывание подобных историй кончилось довольно скоро: после двух-трех раз, когда он произнес вслух и как-то особенно вкусно «непечатные» (впрочем, давно на всех языках, кроме русского, печатные) слова – он любил главным образом так называемые детские слова на г, на ж, на с и так далее, – <...> он совершенно перестал «рисоваться» передо мной»

Отвергая мнение А.Б.Гольденвейзера, что Л.Н.Толстой никогда не употреблял матерщины, И.А.Бунин писал: «... употреблял и даже очень свободно – так же, как все его сыновья и даже дочери, так же вообще, как все деревенские люди, употребляющие их чаще всего по привычке, не придавая им никакого значения и веса» (Бунин 1967: 92). Это подтверждается и воспоминаниями А.М.Горького, присутствовавшего при разговоре Л.Н.Толстого и А.П.Чехова на прогулке в Ялте: «Сегодня в миндальной роще он спросил Чехова:
– Вы сильно распутничали в юности?
А.П. смятенно ухмыльнулся и, подергивая бородку, сказал что-то невнятное, а Л.Н., глядя в море, признался:
– Я был неутомимый ...
Он произнес это сокрушенно, употребив в конце фразы соленое мужицкое слово. Тут я впервые заметил, что он произнес это слово так просто, как будто не знает достойного, чтобы заменить его. И все подобные слова, исходя из его мохнатых уст, звучат просто, обыкновенно, теряя где-то свою солдатскую грубость и грязь»
На вопрос журналиста: «В свое время вы стали одним из первых писателей, кто использовал в своих книжках мат. Зачем? Чтобы выделиться?» Эдуард Лимонов ответил: «Чушь. Героями моих первых книг были люди в стесненных обстоятельствах, они находились на дне жизни. И поэтому изъяснялись не языком профессоров, а так, как весь народ»

Общеславянский глагол jebati/jebti мог иметь два значения: 1) бить, ударять и 2) обманывать. Значения эти только на первый взгляд кажутся совершенно разными. На самом же деле связь между ними самая прямая: могу стукнуть, могу и обмануть. В первом случае будет больно, во втором – обидно. Интересно, что и в русском языке эти же значения вполне сохранились, ср.: jebanut’ – 'ударить, стукнуть'; objebat’ – 'обмануть'. Эти значения сохранились практически во всех славянских языках, но вполне легитимно, а не зацензурно они существуют (и активно функционируют) в лужицких языках. Не будем брать обычные словари (типа словаря Арношта Муки, который сродни словарю В.И.Даля в Бодуэновой редакции), возьмем «официальный» орфографический словарь верхнелужицкого языка и обнаружим там следующее: jebačny – 'обманный', jebak – 'обманщик', jebanje/jebanstwo – 'обман, мошенничество', jebać – 'обманывать' Однако выражение этих значений в данной форме восточнославянские языки полностью табуировали вследствие перехода лексики, выражающей эти значения, в разряд инвективной. «Похабное» значение глагол jebati/jebti мог приобрести уже в общеславянскую эпоху, доказательством чему служит наличие его в целом ряде славянских языков (болгарский, польский, сербский, чешский, все восточнославянские). Значение это в современном русском вербализовалось в значительной степени через посредство телевизионных переводов в слове трахать(ся).
Именно с этим значением (и, видимо, довольно давно) глагол *jebati/jebti вошел в ставший уже междометием фразеологизм job tvoju mat’. Кстати, это любимое выражение нобелевского лауреата И.Бродского: только в одной книге С.Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским» (1998) знаменитый поэт употребил это выражение около десяти раз. Правда, книга была сделана из магнитофонной записи двух мужчин, но вышла на очень широкую публику.
Выражение это можно отнести к очень древнему периоду: конец эры матриархата и складывание патриархата. И значение его уже в ту пору было отнюдь не похабным, а скорее имущественным. Обладающий матерью рода становился хозяином рода. Поэтому древнее значение выражения job tvoju mat’ необходимо было понимать как: 'я теперь – ваш отец' или 'я теперь – хозяин всего, что вам принадлежало'. Мы не имеем прямых доказательств этому в ранних письменных источниках, но позднейшие исторические факты красноречиво свидетельствуют об этом. Так, великий князь Владимир начал править в Киеве после убийства родного брата Ярополка, женившись на его невесте – Рогнеде и взяв в наложницы его жену гречанку (грекыню) Анну, уже беременную и затем родившую ему сына убиенного Ярополка – Святополка. Князь Мстислав (сын Владимира Мономаха), убив касожского (адыгского) князя Редедю, в жены взял себе жену убитого, притом, что очень важно, имевшую от Редеди двух сыновей – Романа и Георгия.
Наиболее популярным в последнее время оказалось предположение, что ранее выражение job tvoju mat’ было оскорбительным и вместо предполагаемого я агент действия выражался словом пес. Об этом говорит Б.А.Успенский, приводя множество примеров, которые все же мало что доказывают (Успенский 1996: 109-126). В.Ю.Михайлин считает, что не в псе дело, а просто мат – это мужской обсценный код (Михайлин 2000: 348).
Мы полагаем, что это уже вторичное формирование анализируемого выражения. Скорее всего первичным было выражение с я. Оно совершенно не было оскорбительным, хотя и обозначало именно совокупление. Однако означало оно не секс, не надругательство как таковое, а определяло лишь власть, точнее обладание властью в несвоем роду.
То же выражение с псом – позднейшее, оно имело уже вполне определенную цель: оскорбить весь чужой род, отсюда выражения сукины дети, сукин сын, польск. psia krew. (Видимо, первичным термином и, естественно, не оскорбительным был волчица, а не сука. Это отражено и в легенде о капитолийской волчице, взрастившей Ромула и Рема). Кстати, Собакевич у Н.В.Гоголя в «Мертвых душах» – тоже «сукин сын». Если разложить фамилию Собакевич по семантическим элементам, то выясняется, что таковыми являются суть: собака ('сука') + евич ('сын, потомок') = 'сукин сын'. Это уже эпоха патриархата, оскорбление, таким образом, наносилось не столько женщине, сколько мужчине, рогатому главе рода, видимо, поэтому отсутствует широкое употребление выражения сукина дочь. Нельзя не согласиться при такой постановке вопроса с, казалось бы, парадоксальным мнением того же Р.Брандта, что «матерная брань коренится не в презрении к матерям, а в уважении: при первоначальном, сознательном, ея употреблении, несомненно, имелось в виду, что человек сильнее, чем личную обиду, почувствует обиду, нанесенную его матери»
Понятно, что при таком значении глагол *jebati/jebti постепенно стал переходить в разряд ругательных и потому в дальнейшем неуклонно начал табуироваться, особенно в восточнославянских языках.
Что же касается «неприличных» наименований гениталий, то и они не позаимствованы из тюркских языков, а имеют глубокие общеславянские корни. Название мужского органа, как известно, состоит из трех букв. И оно является однокоренным словам хвост и хвоя из древнего корня *Xâ- с первичным значением 'отросток, побег'.
Название же женского полового органа происходит от общеславянского глагола *pi´sati. После падения редуцированных глухой s перед звонким d получил озвончение (z). В болгарских диалектах этим именем часто называется любая расщелина в скале, из которой течет вода. Это такие гидронимические названия, как Пизда, Пиздина Вода, Пиздица, Пиздишка ряка .Относительно лексемы manda польский исследователь категорично заметил: «Манда является, безо всяких сомнений, заимствованием из польск. męda, menda, 'зоол. phithirius pubis a. pediculus pubis, owad półpokrywy wszowaty'
Однако в русском языке кроме этого слова есть еще слово, обозначающее вообще половой орган (чаще мужской) – mude. Правда, это слово первично обозначало мошонку (мужские яички), отсюда бранное слово mudak, прежде обозначавшее мужчину со слишком большой мошонкой, которая мешала ему в хозяйственных работах. Кстати, фамилия Мудаковы была распространена у донских казаков
Конечно, мат безусловно должен быть исключен из обычной речи в нашем обществе. Сфера чисто мужского применения этого эмоционального языкового средства – вопрос лишь характера отношений между говорящими. В отношении мата вполне применимы слова Арсения Тарковского, сказанные, впрочем, по совсем иному поводу: «Впрочем, дурных самих по себе слов в толковом словаре нет. Я уже как-то имел случай рассказать, что моя мать полагала, будто мусора не существует, а есть вещи не на своем месте. Пух на полу – мусор, а в подушке – свойственное ей наполнение» . И, наконец, весьма оригинально, идя от реальной жизни, освятил русский мат известнейший профессор-литературовед П.А.Николаев, ветеран Второй Мировой: «Вот утверждают, дескать, на войне ребята бросались в атаку, выкрикивали: «За Родину! За Сталина». Но во время бега невозможно произнести этой фразы – дыхания не хватит. Бежит мальчик семнадцатилетний и знает, что погибнет. После каждой такой атаки во взводе погибала половина. И они выкрикивали мат. Они спасались этим, чтобы не сойти с ума. Есть мат, который священен. Когда идут по улице молодые разгильдяи с бутылками пива и девчонки рядом ругаются, у меня это вызывает рвотные чувства, потому что я воспринимаю как оскорбление по отношению к мату, с которым погибали дети России...»
Что же касается употребления матерщины в художественной литературе, то это проблема художественного вкуса писателя, его чувства меры. Возьмем хотя бы Юза Алешковского, виртуозно употребляющего мат в своем творчестве. Он так охарактеризовал свое отношение к матерщине: «Я думаю, что так называемые матерные слова поначалу-то были словами не ругательными, а сакральными, священными. Поскольку органы наши, гениталии мужчин и женщин, – они же воспроизводят бытие будущих поколений. И пра-пра-прачеловек не мог не испытывать восторга и ужаса перед воспроизводительной родовой деятельностью своей. По важности выполняемых функций половые органы – это number one. Я даже считаю, что их деятельность важнее деятельности мозга».
И это остается загадкой, – почему слова сакральные, священные, имевшие несомненное отношение к фаллическому культу и культу Матери-земли, стали словами запрещенными, презираемыми и тем не менее употребляемыми Об этом же с сарказмом написал В.В.Розанов: «...у христиан все «неприличное», – и по мере того как «неприличие» увеличивается – уходит «в грех», в «дурное», в «скверну», «гадкое»: так что уже само собою и без комментарий, указаний и доказательств, без теории, сфера половой жизни и половых органов – этот отдел мировой застенчивости, мировой скрываемости, – пала в преисподнюю «исчадия сатанизма», «дьявольщины», в основе же – «ужасной, невыносимой мерзости», «мировой вони»...»
Юз Алешковский, видимо, прав. Действительно, лексика, означающая гениталии, в эпоху язычества была сакральной. Знаменитый славянский бог Святовит (Збручский идол) был выполнен в виде огромного фаллообразного монумента. С переходом же к христианству святыни язычества были уничтожены, знаковые системы резко поменялись, и фаллоозначающая лексика оказалась табуированной, неприличной.
Он же так определил свое отношение к мату в литературе: «Все-таки я реалист, и если персонажи изъясняются именно так, иначе их речь себе представить трудно. Особенно если это урка, или хулиган, или руководитель, который только матом и может поднять в народе трудовой энтузиазм, то попытки изменить их речь я бы считал плевком своей музе. Никогда в жизни я себе этого не позволял» (АиФ 2001: 23). И еще: «Мат в моих текстах играет весьма разнообразные роли: от детонатора, взрывающего массу мертвого литературного языка, до простой части речи и, наконец, до божественной перламутровой спермы, изливающейся в плодотворный литературный чернозем. Литератор, обходящийся без мата, равносилен пианисту, отрезавшему себе один из пальцев. Можно, безусловно, и так играть, но я предпочитаю десятью пальцами» (Моск. комсомолец 2001: 22).

Некоторые современные писатели говорили о том, что если мат будет обычным в литературе, то он постепенно исчезнет. Еще раньше об этом же писал Вс.Иванов: «Наш народ – бунтарь. Вот упрекают нас в том, что мы любим ругаться матерно. Да, и действительно ругаются много. И неслыханно много ругались на фронте. А почему? Бунтует, отрекается, ничего святого – даже «заголил на березке подол», не признает запрещенного. А начни завтра выпускать, предположим, газету, – все газеты, где матерщина была б через каждую фразу, поморщились бы дня три – и перестали б ругаться» (Иванов 1978: 470).

У всех наших крупных писателей всегда, кроме цензуры, был и свой внутренний редактор – совесть, который не позволял излишеств в лексике, как бы того ни хотелось. Тот же А.П.Чехов в письме упрекал А.М.Горькогоза не совсем пристойные слова, по его мнению,: «За сим еще одно: Вы по натуре лирик, тембр у Вашей души мягкий. Если бы Вы были композитором, то избегали бы писать марши. Грубить, шуметь, язвить, неистово обличать – это несвойственно Вашему таланту. Отсюда Вы поймете, если я посоветую Вам не пощадить в корректуре сукиных сынов, кобелей и пшибздиков, мелькающих там и сям на страницах "Жизни"» (3 сент. 1899 г.).

Итак, вся «нехорошая» лексика – исконно родная, славянская, связанная тысячами нитей с общенациональным лексическим богатством всех славянских языков, поэтому негоже лингвистам отворачиваться от нее. Писателям же можно ею пользоваться, когда без нее теряется содержательность и образность произведения.

Едет мужик на pыбалку, а было это в четыре утpа. Вдpуг из кустов с мигалками выезжают ГИБДД и останавливают его.
ГИБДД: - Документики.
Мужик дает пpава и техталон.
ГИБДД: - Hоpмальные люди в такое вpемя дома спят, а вы едете куда-то...
Мужик: - Hу и я вот думаю, ноpмальные дома, а вы по кустам пpячетесь.

Два человека ловили рыбу. Когда они увидели приближающегося инспектора рыбнадзора, один из них кинулся наутек. Когда, наконец, инспектор догнал его и потребовал предъявить лицензию на право ловли, рыбак, отдышавшись, предъявил ее. Удивленный инспектор спросил:
- Тогда почему же вы побежали, завидев меня?
- Потому что у моего приятеля не было такой лицензии

"Здравствуй, дорогая доченька! Если ты получишь это письмо, значит, оно до тебя дошло. Если же нет, то дай мне знать, и я напишу тебе ещe раз. Я пишу медленно, потому что я знаю, что ты не очень быстро читаешь. Погода у нас хорошая. На прошлой неделе дождь шел всего два раза: в начале недели, 3 дня, и ближе к концу, в течение 4 дней. Кстати, насчет пальтишка, которое ты хотела, дядя Вася сказал,
что если пересылать его с этими литыми пуговицами, то это выйдет слишком дорого по весу, поэтому я их отрезала. Пришей их обратно, я положила их в правый кармашек. Твой папа нашeл новую работу. Под ним 500 человек! Он косит траву на кладбище. Твоя сестра Настя недавно вышла замуж, и ждет малыша. Мы не знаем, какого он пола, поэтому пока что не могу тебе сказать, будешь ли ты дядей или тeтей. Если это девочка, то она хочет еe назвать, как меня.
Немного странное решение, назвать свою дочку Мама. С твоим братом Толей недавно случился казус: он закрыл свою машину, а ключи оставил внутри. Ему пришлось вернуться домой пешком ( 10 километров!), чтобы взять второй комплект ключей, и выпустить нас из машины. Если ты вдруг встретишь свою кузину Лилю, то передай ей от меня привет. Eсли ты еe не встретишь, то ничего ей не говори. Твоя мама.
P.S.: Я хотела отослать тебе немного денег, но уже
заклеила конверт"

на днях общался с эстонцами, это точно про них

Рыбак женился. Где-то через месяц приходит на лед, весь такой побитый, с синяками, перебинтованый... Садится и молча начинает ловить рыбу. Друзья подошли, спрашивают, что с ним такое случилось.
Он неохотно рассказывает:
- Ну, вот прихожу на прошлой неделе домой, жена спрашивает: где был? Я ей отдал рыбу, говорю - на рыбалке был. Она опять спрашивает: где был? Я говорю - не видишь, на рыбалке. Она говорит: последний раз спрашиваю - где был? Я опять говорю - на рыбалке.
...Кто ж мог подумать, что она в курсе, что в Енисее минтай не водится...

один рыбак рассказывает коллегам как дойти до нового места:
идете через лес на восток,дальше переходите дорогу,проходите канапляное
поле, и вот она... говорящая река!!!